В XVII–XVIII вв. шамхальство Тарковское продолжало оставаться одним из крупных и сильных феодальных владений. Территория шамхальства простиралась от Сулака вдоль Каспийского моря до границ Кайтагского уцмийства и охватывала всю территорию Прикаспийской низменности и частично предгорную полосу. «Шамхал Тарковский был первым лицом в Дагестане, – писал А. Неверовский, – и в случае каких-либо недоразумений должно было прибегать к его посредничеству, а от того он и называется также Валием Дагестанским, т. е. верховным судьей…». «Шамхалов величали также “Валиями Дагестана”, то есть владыками гор», – отмечает М. Я. Ольшевский. Кроме того, они имели еще титул Владетеля Буйнакского, а некоторое время и Хана Дербентского. Род кумыкских шамхалов был древним. Передача шамхальского достоинства происходила не по прямой линии, а давалась старшему в роду. Со времени арабского завоевания вплоть до ХVI в. шамхалы пользовались в Дагестане большим влиянием и являлись в этом крае крупными землевладельцами. Известно, что шамхала избирали на собрании знатных кумыкских биев, мурз, кадиев с участием акушинцев. Им избиралось старшее лицо из тарковского дома. На этом же собрании одновременно с шамхалом намечался его будущий преемник, называемый крым-шамхалом, имевший свою резиденцию в Буйнаке. После смерти шамхала он получал титул и власть шамхала Тарковского.
Присвоение шамхалам титула Валия Дагестанского (по словам одних, аравийскими халифами, а по словам других – персидскими шахами) вполне оправдывалось их властью. В письме главнокомандующего в Грузии к графу Несельроде от 30 марта 1833 г. сказано: «... что же касается до титула Валия, то оставить следует оный потому, что шамхал тарковский, по роду своему, старший из всех дагестанских владельцев, а некогда как сильнейший из них и имевший влияние даже на вольные общества Дагестана, всегда носил титул Валия, который... доставлял, как сильнейшему между всеми дагестанцами, уважение, которое, со времени владычества нашего в его областях, хотя и весьма ослабело в горах, однако же и доныне еще там несколько сохранилось...». «Шамхал Тарковский управляет самовластно, как неограниченный властитель всего своего владения в Дагестане», – сообщает Н. Данилевский. «Прежние Шамхалы, оружием, храбростью и благоразумием, приобрели такую славу и уважение среди таможних народов, что клятва «Шамхал-баши», т.е. головой Шамхала, составляет вернейшую поруку в справедливости и священна во всем Дагестане», – говорится в «Обозрении Российских владений за Кавказом…». Шамхал являлся обладателем лучшей части кумыкской земли, владения его были обширны, в сравнении с любым другим кумыкским князем он был бесспорно сильнее. В более раннюю феодальную эпоху шамхалы обладали всей Кумыкией и им принадлежала вся полнота власти не только в особенном владении, но и на территориях их вассалов – беков. Еще в ХVIII в. за шамхалом, сидящим в Тарках, сохранилось старшинство и он считался первым из кумыкских владельцев. Однако титул его уже был сужен рамками одного шамхальства: теперь он именовался только шамхалом Тарковским. Кумыкские князья – эндиреевские, костековские, аксаевские, эрпелинские, казанищенские и другие, – давно выйдя из вассальной зависимости от шамхала, присвоили себе титул самостоятельных владетелей.
Выгодное географическое положение Тарковского владения – частью в горах, а частью на низменностях, представляя хорошие и обширные пастбища, давало шамхалу средства держать в зависимости некоторые горские народы, которые по необходимости должны были пригонять на зиму стада баранов на его земли. От шамхала Тарковского зависели некоторые общества нагорного Дагестана. Сюда, прежде всего, следует включить Акушинский и Цудахарский союзы. «Сверх собственно называемого Тарковского владения… имеет шамхал в своей зависимости народы акушинские, кои, будучи соединены с природными его подданными, составят до 100 т. мужескаго пола», – писал П. Г. Бутков. «Главная их нужда, – отмечал Д. Тихонов, – состоит в шамхале та, что… необходимо принуждены нанимать на зимнее время завсегда в шамхаловом владении лежащие на плоскости кутаны». Видимо, зависимость выражалась и в том, что акушинцы принимали участие в военных походах шамхала. В письме 1818 г. к наместнику Кавказа генералу А. П. Ермолову Мехди-шамхал писал: «Я отвечал им: “О Акушинцы и Даргинцы! Мой род из колена в колено ваш господ и вы наши нукеры и войско”…». При необходимости «шамхал Тарковский от принадлежащих ему владений и более акушинского народа 26 тыс. человек мог выставить», – писал П. Бутков. Есть сведения, что в XVIII в. в зависимости от шамхалов находился и Койсубулинский союз сельских общин. В 1809 году в письме главнокомандующему на Кавказе генералу А. П. Тормасову Султан-Ахмед-Хан Аварский сообщает, что койсубулинцы «подвластны владетелю Тарковскому, генералу-лейтенанту шамхалу и находятся в его зависимости», и что «стада их зимуют в его владении, там же они промышляют и летом». В послании шамхала Адиль-Гирея жителям сел. Аракани 1724–1725 гг. говорится, что адресаты обязаны следовать «приказу» отправителя, то есть шамхала. В 1732 г. селения Аракани и Балахани являлись «владением» сыновей шамхала Тарковского Адиль-Гирея, к тому времени уже отстраненного от власти русским самодержавием.
О количестве населения всего шамхальства Тарковского можно судить из сообщения турецкого путешественника середины XVII в. Э. Челеби, в частности, о воинах шамхала. Он писал, что «во время войны они выступают в назначенные места сражений на лошадях под началом везира, беев или шамхал-шаха. Всего воинов 87 тысяч». С. М. Броневский же считал, что «в случае нужды шамхалы могли выставить ополчение в 20 тыс. вооруженных людей».
Для обеспечения суверенитета шамхальства Тарковского и безопасности такой большой территории шамхалы должны были обладать всеми атрибутами централизованной государственной власти. Они имели свой герб, свое знамя, свое войско, которое находилось всегда в полной боевой готовности. Тарковский шамхал не имел постоянной армии, но у него было большое число нукеров-дружинников, которых русские называли шамхальской «милицией». Нукеры выполняли административно-финансовые и карательные функции. В их обязанности также входила охрана жизни шамхала и его семьи, претворение в жизнь указов правителя. Во время войны они составляли гвардию шамхала. Войско пополнялось также за счет союзников, которых у шамхалов было немало. Это в основном акушинцы, цудахарцы, койсубулинцы и некоторые другие общества, которые обязывались по договору с шамхалами присылать военные отряды на случай войны. Основная часть военной силы шамхалов, несомненно, состояла из ополчения, собираемого в помощь шамхальской дружине. Несомненный интерес вызывает и характер воинской повинности. «Ежели случится надобность ему в войске, то они (его подданные) должны идти без всякого отлагательства; кто же ослушается, того разоряют весь дом и грабят имение». Вассальную службу шамхалу несли не только нукеры, но и бии (беки), управлявшие своими уделами. В особых случаях по требованию своего сеньора последние должны были явиться со своими военными отрядами, состоявшими из нукеров и ополченцев, и во время войны или похода стать их предводителями. «Ежели же надобность возымеет шамхал в войске, - писал Д. И. Тихонов об отношениях тарковского шамхала с подвластными беками, – то в то время посылает к ним своего чиновника с требованием ему от них помощи вооруженного войска, в чем они ему в это время послушны бывают».
Шамхалы Тарковские возглавляли законодательные и совещательные органы власти, чинили суд и расправу, руководили внешней политикой, были главнокомандующими военными силами шамхальства. Шамхал управлял своим владением через своих беков, которые оказывали ему свое «послушание». Власть шамхала по отношению к своим подданным была проявлением разновидности восточной деспотии. Ему принадлежало неограниченное право решать вопросы жизни и смерти и право на имущество своих подданных. Шамхалы могли силой заставить зависимых крестьян работать на себя и отбывать натуральные и денежные повинности. Особа шамхала считалась неприкосновенной, его собственность – святой. Для решения наиболее важных дел шамхал периодически созывал совет наиболее влиятельных феодалов, куда входили и везиры – его ближайшие помощники. При шамхале Адиль-Гирее их было трое: Мухаммед-Салих, шейх Мухаммед-Шериф и Гайдар. Везиры являлись высшими должностными лицами, назначенными самим шамхалом. Как считает В. Г. Гаджиев, они могли ведать делами по внутреннему управлению, финансами и т. д. В компетенции везиров находилась и дипломатическая служба. Часто они исполняли функции послов. Так, в декабре 1722 г. от шамхала Адиль-Гирея с грамотами к царскому двору был послан везир Мухаммед-Салих. Везиры наделялись большими полномочиями. Иногда они выполняли и торговые поручения шамхалов. Должность везира была почетной, и им оказывалось внимание как со стороны иранских шахов, так и со стороны крымских ханов и русского правительства. Некоторые из везиров назначались из числа духовенства. Кроме того, ими становились «лучшие и почетные уздени» – люди, наиболее преданные шамхалу. Эту должность они получали за многолетнюю службу – сначала в роли мурз, секретарей, послов, выполняя различные поручения шамхала. Внешней политикой занимались сами шамхалы и их приближенные. Однако переговоры с сопредельными государствами от имени шамхала вели специально уполномоченные послы. Так, в октябре 1718 г. шамхал Адиль-Гирей послал «от себя и с Тарков до царского величества Баммата Мурзу Алыпкачева, да с ним узденей 15 человек…». Дипломатическую переписку в шамхальстве Тарковском вели писцы, переводы осуществляли толмачи.
При дворе шамхала имелся и назир. Он занимался финансовыми вопросами: следил за поступлением ясака, за рахтарными сборами, ездил за жалованием для шамхала. Э. Челеби упоминает в своем сочинении о должности кадиаскера – верховного судьи при дворе. На приемах или ханских советах он сидел ниже шамхала, но выше знати. В ведении кадиаскера находились судебные дела. Выбирался он из числа духовенства. Помимо верховного судьи имелись и кадии – судьи. Кадий был в каждом крупном селении; так же он мог быть поставлен на несколько малых для суда и для регистрации всякого рода актов. Их помощники назывались будунами. Кадии разбирали дела, в основном гражданские, по нормам шариата. Жалованья они не получали, жили на добровольные пожертвования с населения, на плату, вносимую за судебное разбирательство, штрафы, взимаемые с правонарушителей. У них имелись собственные участки земли. В доме шамхала имелась дворовая прислуга: стольники, конюшие и др., которые назначались из числа нукеров. Шамхальский двор представлял собой подобие центрального правительственного учреждения. Члены шамхальского рода занимали ряд важных постов в центре, из них же выбирались местные правители.
В шамхальстве Тарковском демократические основы обычного судопроизводства, т. е. суда по адатам, прослеживаются более ярко. Суд по адату производили опытные и влиятельные старики из князей и сала-узденей, называвшиеся в разных местах по-разному: карты, аксакалы, теречи, диван-беки, в более ранний период – карачи-беки. Кроме разбора дел на них возлагалось также главное наблюдение за порядком в селениях и на принадлежащих к ним землях. За свою службу они получали некоторую часть из штрафных денег и пользовались некоторыми льготами от общества. Для решения дел особой важности или при явно неудовлетворительном решении дела картами своего селения спорящие обращались к картам селений, издавна приобретшим известность своей непогрешимостью. Например, жители владения шамхала Тарковского обращались в селение Эрпели или Губден.
По свидетельству гольштинского посла А. Олеария, в Тарки имелся дарга, то есть правитель города с полицейскими функциями, заботившийся о сборе податей. А. Олеарий посетил Тарки во время правления шамхала Айдемира, который не жил постоянно в городе из-за враждебных отношений с местными владетелями. По-видимому, дарга был представителем шамхала в столице. В сельском управлении определенную роль играли чауши (бегеулы) и тургаки. В обязанность чаушов входило доводить до сведения населения решения центральной и местной власти и следить за их выполнением. Чауши также должны были выполнять различные поручения судей – картов и кадия. За свою службу они получали вознаграждение из штрафных денег и пользовались некоторыми льготами в общественном землепользовании. Тургаки выполняли полицейские обязанности.
Внутри шамхальства сохранялись еще отдельные феодальные уделы – бийлики. Таких уделов в ХVIII в. насчитывалось четыре: Буйнакский, Эрпелинский, Карабудахкентский и Бамматулинский. Административное устройство бийликов было примитивным по сравнению с шамхальством. Но беки старались во всем подражать шамхалам и пользовались в своих уделах полным иммунитетом: как верховные судьи чинили суд, взимали штрафы. В вопросах управления и суда беки, подобно шамхалам, руководствовались адатами, которые соответствовали интересам феодалов. Кумыкские беки – бамматулинские, эрпелинские, казанищенские, буйнакские и другие, – давно выйдя из вассальной зависимости от шамхала Тарковского, присвоили себе титул самостоятельных владетелей и вели острую борьбу против сюзерена. Так, в середине XVIII в. между шамхалом Хасбулатом и претендентом на шамхальский престол владетелем Буйнака, крым-шамхалом Мехти, в течение нескольких лет шла упорная борьба. И только благодаря посредничеству влиятельных лиц Дагестана удалось примирить шамхала Тарковского с крым-шамхалом Мехти.
На протяжении всего XVIII столетия шамхалы Тарковские делают неоднократные попытки восстановить былую свою власть над Кумыкией. Для этого они прибегают к протекции то шахского Ирана, то султанской Турции и, наконец, России, но безрезультатно.
Таким образом, в XVII–XVIII вв. шамхальство Тарковское было крупнейшим политическим и государственным образованием на Северном Кавказе, сыгравшим огромную роль в дагестанском историческом процессе. Однако внутриполитическая обстановка в шамхальстве не отличалась стабильностью. Власть шамхалов была ограничена сепаратизмом беков. Отличительной особенностью административно-политического устройства шамхальства Тарковского являлось почти полное отсутствие сложной (классической) системы вассалитета, административно-финансовых учреждений и т. д. В административном аппарате шамхальства Тарковского имелось какое-то подобие служебной лестницы, когда ближний уздень, усердно выполнявший все поручения правителя, мог дослужиться и до должности везира.
Магомед-Паша Абдусаламов, кандидат исторических наук
Рассмотрено и передано для опубликования решением общего собрания краеведческого общества «Анжи-Кала» от 14.08.2014 г.
|
