Кумыки и Иран. XVII в. - 13 Марта 2014 - Статьи

Главная » » Кумыки и Иран. XVII в.

12:25

Кумыки и Иран. XVII в.

В конце XVI-начале XVII в. иранский шах Аббас I (1587-1629) провел в своей стране ряд административных и военных реформ, которые, подорвав силу персидской знати, укрепили центральную власть. С помощью английских военных специалистов была создана новая регулярная армия, значительная часть которой была вооружена огнестрельным оружием и артиллерией. Увеличив таким образом боевую мощь своей державы, шах Аббас I, используя благоприятную для себя обстановку (войну Турции с Австрией в 1603 г.), возобновил военные действия с султаном. В связи с этим Кавказ вновь превратился в театр ожесточенных боев. Пройдя огнем и мечом Закавказье, иранские войска вытеснили турок из Азербайджана и Дербента, Восточной Грузии. В непосредственном соседстве с некоторыми владениями было образовано персидское дербентское наместничество. Народы, над которыми нависла реальная угроза иранского поглощения, естественно, не могли не искать покровительства сильной державы. Вскоре, однако, урегулировав отношения с феодальными верхами и обеспечив безопасность своих северных границ, шах Аббас I демонстративно ушел в Исфахан, чтобы успокоить все же заволновавшихся занятием его войсками Дербента кумыкских и других владетелей. Кроме того, этим маневром шах рассчитывал нейтрализовать недовольство России, которой обещали передать Дербент за антиосманский союз. Говорить о распространении власти Аббаса I или даже влияния не приходиться, потому что среди присягнувших в 1607 г. шаху владетелей не было шамхала Тарковского, эндиреевского владетеля, аварского хана. Не было среди них и представителей союзов сельских общин лезгин, даргинцев, аварцев. Отсутствие с их стороны даже формальной покорности шаху, на наш взгляд, было равно выражению ими недовольства вторжением шахских войск, а также свидетельствовало о наличии антииранских настроений среди с самого начала вторжения. Однако неизбежность столкновения между ними все более становилась очевидной. В 1607-1608 гг. произошло первое сражение местного населения с шахскими войсками. В этом бою владетель Табасарана потерял убитыми значительное число воинов В 1610-1611 гг. произошло новое вооруженное столкновение между войсками Зульфугар-хана и табасаранцами. Жестокая расправа персидских войск обострила политическую ситуацию, она положила конец иллюзиям о миролюбивости Аббаса I. Тем временем шах, добившись значительных успехов в войне с Османской империей, решил прейти к завоеванию новых территорий. В 1611-1612 гг., пройдя Южный Дагестан, персы выступили против жителей союза сельских общин Акуша-Дарго, но встретили упорное сопротивление. Шахские войска в 1614-1615 гг. вторглись также в кайтагские и табасаранские селения, жители которых вступали в кровопролитные сражения с ними. Аббас I в эти же годы предпринял попытку подчинить своей власти территорию, населенную кумыками и представлявшую наиболее выгодную в стратегическом плане в борьбе за Серный Кавказ позицию, позволявшую контролировать сухопутную трассу торгового пути Астрахань-Терки-Тарки-Дербент и т.д. Поводом к вмешательству послужил отказ выступить против боровшихся за независимость от сефевидских шахов грузин во главе с кахетинским царем Теймуразом. По приказу шаха Аббаса I шамхал Гирей Тарковский хотел собрать отряд из кумыков и повести его в Грузию. Однако «кумыцкие… люди ево, Гирея, не послушали, к шах-Басу на помощь воевати грузинские земли не пошли», заявив, что им «Шах- Басу не бивати челом и ему не служивати… всем против него стояти головами своими, а в землю его не пустити». Это встревожило шамхала Гирея Тарковского. Он, чтобы шах Аббас I не прогневался на него за кумыков, не приказал убить его и «земли его не разорил также, что и Грузинскую землю», поехал к шаху. Поездку к шаху шамхал Гирей же объяснял необходимостью посетить сестру, находившуюся «за шахом». Выдавая свою поездку за вынужденную, шамхал Гирей хотел несколько смягчить впечатление этого акта и на кумыков, своих родственников, которые, «в том на Гирея досадовали», что он к шаху поехал. Аббас I, который сначала поругал шамхала Гирея за неисполнение шахской просьбы, а потом помирился с ним, получив от него подарки, в знак прощения «назвал его ханом, а по-русски царем и положил на него чалму… и людей ему… на помощь посулил и отпустил ево в Кумыки». Однако при этом шах не отказался от идеи подчинения кумыков, населявших приморскую часть, где проходила сухопутная трасса мирового Шелкового пути, к контролю над которым все время стремились персидские шахи. Для осуществления этого плана в 1614 г. Аббас I приказал шемахинскому хану Шихназару подготовить к походу в Кумыкию 12 тыс. человек, чтобы захватить Тарки и «посадить в нем послушного шаху «князя Гирея царем», а «кумыцкую землю соединить с Шемахою и с Дербенью вместе». Для реализации плана покорения кумыков и соседних народов шах Аббас I намечал целый комплекс мер. Аббас I планировал послать войска через Грузию с выходом через Дарьяльское ущелье в Кабарду и далее на северокавказские просторы. Им приказали пройти через Осетию и Кабарду в Северный Дагестан, взять одно из крупных селений Дагестана – Эндирей - и идти на соединение с отрядом шахских войск во главе с Шихназар-ханом, который должен был выступить из Дербента. Так, в отписке от 17 августа 1614 г. терского воеводы П. Головина в Посольский приказ говорится о намерениях шаха Аббаса I совершить военное нападение. Шах при этом, хотел «на Койсе и в Тарках ставити городы» и поселить в них людей своих с воеводами. Стратегический замысел шаха Аббаса I заключался во взятии под свой контроль всех путей, связывавших Кавказ с Крымом, как по черноморскому, так и по каспийскому побережью. Это должно было обеспечить осуществление плана шаха Аббаса I по созданию огромного государства от границ Индии и до самого Крыма под властью Сефевидов. В реализации всех этих планов шаха Аббаса I серьезной преградой являлся Северо-Восточный Кавказ, без покорения которого он не мог рассчитывать на успех. Этими обстоятельствами во многом и объяснялась длительная и упорная борьба шаха Аббаса I за его покорение. Претворить в жизнь эти планы шаху не удалось в силу многих причин, среди которых главную роль играла упорная борьба народов Кавказа против его захватнических планов, хотя он и имел тактические успехи. Решительные заявления кумыков о готовности бороться против ненавистных персидских войск в случае их вторжения в Кумыкию, неудача обходного маневра с целью проникновения с севера, протесты русского правительства в связи с посылкой шахских войск «Грузинскую землю разорять и на Кабардинскую и на Кумыкскую землю войною», как об этом было заявлено шахскому послу Хозе Муртозе в Москве в 1614 г., заставили Аббаса I воздержаться от более радикальных действий. Опасаясь вторжения персидских войск, шамхал Гирей отправил в Москву посла с подтверждением подданства и с просьбой оказать покровительство, чтобы шах в «кумыцкую землю не вступался». Идя навстречу таким просьбам, русское правительство в январе 1615 г. немедленно отправило своего гонца Григория Шахматова с грамотами к шаху, «чтоб над кумыцкими людьми от шах-Баса какая поруха не учинилась». Поход шаха не состоялся. В такой обстановке, когда шах Аббас I вел подготовку к войне с Турцией, открытая агрессия на Северном Кавказе привела бы к ухудшению отношений с Россией, что не входило в стратегические планы. Однако от идеи покорения кумыков шах не отказался вообще. Ему пришлось в эти годы заняться более важными делами - подавлением антисефевидских восстаний в Закавказье, а также начавшейся войной с Османской империей. Как только был подписан Серавский мирный договор (1618 г.) с Портой, Аббас I приступил к покорению Грузии и Северо-Восточного Кавказа. В 1619-1620 гг. он направил войска дербентского Бархудар-султана против эндиреевского владетеля Султан-Махмуда и вынудил его признать власть шаха. Через три месяца, добившись ухода кызылбашей, Султан-Махмуд Эндиреевский отказался от такой зависимости, не дав осуществиться плану шаха утвердиться во всем Приморском Дагестане, а также «втянуть в сферу своего влияния орду Больших ногаев». Это укрепило бы позиции Персии на Северном Кавказе, что было не в интересах царского правительства. Из Москвы в Иран в 1620 г. были отправлены послы В. Коробьин и А. Кувшинов с ходатайством. Аббас I заявил им в ответ, что он не только не совершит похода на кумыков, но и любое царское «дело… с радостью исполнять» будет. Однако, несмотря на это, Аббас I в том же году организовал поход объединенных сил дербентского Бархудар-султана и шемахинского правителя Юсуп-хана на лезгинское селение Ахты, в результате этого похода это селение было сильно разрушено. Аббас I и его преемники практиковали и невоенные методы усиления своих позиций. Они щедро одаривали феодальных владетелей Дагестана, перешедших на их сторону. Следует также отметить, что шах Аббас I пытался натравлять феодальных владетелей шамхальства друг на друга, чтобы самому выступать в роли судьи при решении из взаимных претензий и таким образом держать их в подчинении. В целом владетели понимали последствия вмешательства шаха в их дела и старались урегулировать взаимоотношения друг с другом на своих съездах, не прибегая к посредничеству шаха Аббаса I. В 1615 г., например, в связи с угрозой иранской агрессии в Тарки был созван такой съезд, на котором была достигнута договоренность «прекратить междоусобицы и не искать поддержки друг против друга ни у кызылбашского хана, ни у крымского хана, ни у турецкого султана». Одно даже существование такой идеи единства перед опасностью иноземного вторжения свидетельствовало о наличии союзнических тенденций между феодальными владетелями. Поэтому многочисленные карательные походы шахских войск не имели успеха, а привели к росту антииранских настроений и сопротивления. В обстановке захватнических устремлений шаха Аббаса I, растет политическая ориентация владетелей к России. В Москву, Астрахань и в Терки в эти годы прибывали десятки посольств от владетелей Северо-Восточного Кавказа. Основная цель обращения к Москве заключалась в том, чтобы занять более независимое положение от шаха. В результате этих посольств некоторые владетели, в частности тарковские шамхалы, оказались в двойной вассальной зависимости - от Персии и от России. В Москве внимательно следили за отношениями кумыкских владетелей к шаху, но, избегая конфликтов с ним, резко вопроса о не ставили. Пришлось вести борьбу и против агрессивной политики шаха Сефи I (1629-1642), отличавшегося крайней жестокостью, а также упорством в осуществлении своих далеко идущих политических планов. Шах Сефи I задумал покорить Северо-Восточный Кавказ, создать здесь крепости на Сунже, Елецком городище и на Татартупе, почти у самого Дарьяла. Причем по планам шаха в возведении крепости и Елецкого городка должны были принять участие вместе с отрядами, возглавляемыми его сторонником – крымским царевичем Шагин-Гиреем, и жители, подвластные шамхалу, а также 15 тыс. ногайцев Малого Ногая. Территорию эту должен был обезопасить отряд иранских войск в 15 тыс. В случае необходимости предполагалось отправить в регион 40-тысячную армию. Едва возникла иранская угроза, северо-кавказские феодалы тут же забыли взаимные счеты и приняли сторону России. Шамхал Тарковский Эльдар людей для строительства крепостей не дал, заявив, что «земля тут государева, а не шахская». Естественно, что это был очередной искусный маневр. Отрицательно отнеслись к планам шаха эндиреевский владетель Султан-Махмуд и его сын Айдемир, аварский нуцал и др. Так, согласно отписке терских воевод И. Дашкова и Б. Приклонского в Посольский приказ от 1630 г., Султан-Махмуд Эндиреевский ожидал «ратных людей» из Крыма и Турции, чтобы с ними и «с кумыцкими людьми итти… на шаховы городы». Его сын Айдемир также был против планов Шагин-Гирея и шаха Сефи I. В конечном итоге планы шаха Сефи I по сооружению крепостей на Северном Кавказе, используя связи крымского царевича Шагин-Гирея, провалились, поскольку не нашли поддержки кумыкских владетелей и населения. Провалились и попытки шаха Сефи I использовать вооруженные отряды шамхала Эльдара для подавления антисефевидского восстания в Грузии в 1632, 1636 и 1642 гг. Для укрепления своего влияния шах Сефи I вмешивался во внутренние дела шамхальства Тарковского. Смерть Эльдара Тарковского в 1635 г. снова поставила вопрос о наследовании шамхальской власти. Кумыки давали шамхальство Султан-Махмуду Эндиреевскому; тот «за старостью» поменялся со своим старшим сыном Айдемиром. Айдемира признала шамхалом «вся Кумыцкая земля». В это время шах Сефи I предпринял попытку выдвинуть на шамхальство своего ставленника, владетеля Сурхая Гиреева, племянника шамхала Эльдара. Шах Сефи I старался заручиться в этом деле поддержкой московского царя. В 1637 г. в Москву прибыло посольство от Сурхая Гиреева с официальным челобитьем шамхальства, которое подкреплялось грамотой шаха Сефи I к царю, сообщившей, что шах «учинил» Сурхая шамхалом. В Москве не поддержали ходатайства шаха и, одарив посла Сурхая Гиреева обычными подарками, отпустили его домой с грамотой к Сурхаю, в которой царь принимал его в «холопство», но нигде ничего не говорилось о пожаловании шамхальства. Вопреки желанию шаха шамхалом оставался Айдемир - до своей смерти в 1641 г. в неудачном походе на кабардинцев. В 1642 г. Сурхай возобновил в Москве челобитье об утверждении его шамхалом и получил, подобно Эльдару, жалованную грамоту московского царя на шамхальское достоинство. Приход к власти в шамхальстве Сурхая, хотя он и обещал служить царю за помощь против «недругов» и жалованье, означало некоторое усиление позиций шаха Сефи I в Дагестане. После подписания Каср-и-Ширинского мирного договора с Турцией в 1639 г., давшего ему возможность вплотную заняться северо-кавказскими делами, Сефи I задумал реализовать новый вариант потерпевшего ранее крах плана создания сети персидских крепостей на Северном Кавказе. Сефи I решил построить пять крепостей: в Табасаране, Кайтаге, Буйнаке, на р. Койсу и в Тарки. Создание сети этих крепостей представляло серьезную угрозу независимости народов, поскольку шах Сефи I предполагал направить войско в 30-тыс. под предлогом помощи шамхалу Сурхаю. Уже в 1640 г. шамхал Сурхай добился присылки в Тарки персидского войска для борьбы против эндиреевского владетеля Султан-Махмуда «2000 человек ратных людей» во главе с дербентским правителем Минбашой. Создание сети персидских крепостей, в частности в Кумыкии, означало бы конец политической независимости. В этой крайне сложной обстановке большинство феодальных владетелей решили обратиться за помощью к царскому правительству, добиваясь покровительства и принятия в подданство России. Среди присягнувших за 1638-1642 гг. были тарковские шамхалы Сурхай и Гирей, сыновья шамхала Эльдара Имамриз (Имам-мирза - М.-П. А.) и Хасай и др. Захват их владений шахским Ираном был не в интересах России. В 1642 г. русское правительство твердо заявило иранскому послу в Москве Аджибеку, что «царскому величеству самому то надобно, чтобы на Койсе и Терках городы поставить, потому что та земля царского величества»… Это в значительной степени охладило пыл иранского шаха. Своего агрессивного предела политика персидских шахов в XVII в. достигла при шахе Аббасе II (1642-1667), сменившем Сефи I. Он продолжил его экспансионистскую политику, бесцеремонно вмешиваясь во внутренние дела владений. Особенно активно Аббас II вмешался в дела Кайтага, против уцмия которого Рустам-хана в 1645 г. выступил его племенник Амирхан-Султан. Пользуясь этим, Аббас II направил сильный отряд, который занял Кайтаг и на уцмийский престол возвел Амирхан-Султана. Феодальные владетели, напуганные событиями в Кайтаге и хорошо осознавая, что им в отдельности не устоять перед силой шаха, вновь обратились за помощью к России. Это являлось свидетельством как их негативного отношения к вмешательству шаха Аббаса II в кайтагские дела, так и их стремления сохранить свою политическую независимость, используя русско-иранские противоречия. Все это заставило шаха Аббаса II вывести свои войска из Кайтага. Однако кумыки еще оставались под его властью, и он требовал от шамхала Сурхая Тарковского признания зависимости только от шаха, а не от царя и шаха. Противоречия между Тарки и Исфаханом росли. В 1646 г. новый шамхал Сурхай III возразил на слова иранского беглярбека (наместника) в Шемахе Хосров-хана о необходимости строительства в «уцмиевой деревне» (Башлы) персидской крепости: «Искони такого не бывало, чтобы в Кумыцкой земле шаху городы ставить…». Разгоревшийся вскоре конфликт между шамхальством Тарковским и Сефевидской Персией продолжался более 20 лет. По сообщению шемахинского Хосров-хана, 1649-1650 гг. из Дербента посылались шахские войска «на …кумыцких князей землю войною», чтобы они «учинили их шахову величеству послушных лиц». Для решения в свою пользу северокавказского вопроса шах Аббас II и организовал в 1652 г. поход на Сунженский городок, находившийся у слияния р. Сунжи с Тереком. Возглавлял поход Хосров-хан шемахинский, что объяснялось тем, что среди товаров каравана дагестанских и ширванских торговых людей, разграбленного в 1650 г. гребенскими казаками, были и его личные товары, возвратить которые отказались терские воеводы, утверждая, что казаки только отомстили кумыкам, за год до этого угнавшим их лошадей. К этому походу были привлечены крупные отряды из Дербента и Шемахи. В походе вынуждены были принять участие и уцмий Кайтага Амирхан-Султан, шамхал Сурхай Тарковский и Казаналип Эндиреевский. Следует отметить, что шамхал Сурхай Тарковский также во многом был обязан шаху своим приходом к власти. Поэтому он и примкнул к шахским войскам, хотя он, как позже писал царю, удар своих отрядов направил не против русских, а против своих старых соперников «барагунцев», мешавших сношениям его людей с Кабардой. Таким образом, шамхал Сурхай не отказал шаху Аббасу II, так как на это он не мог решиться; в то же время он не выступил и прямо против России, рискуя потерять жалованье царя, его поддержку и торговые привилегии в Русском государстве, дававшие ему немалую прибыль. Эти обстоятельства позволили Сурхаю сразу после окончания похода обратиться к астраханским и терским воеводам с оправдательным письмом, добиться прощения царя и уже в 1655 г. выступать даже посредником в приведении казанищенского владетеля Будая в подданство России. А Казаналип Эндиреевский вынужден был присоединиться к отрядам иранских войск, поскольку он не мог противостоять им в одиночку. Он также не питал антироссийских настроений, направил удар своего отряда против Муцала Черкасского, угнавшего до этого много его овец, 20 верблюдов и т.д. Этот поход не дал положительных для шаха Аббаса II результатов, не привел к упрочению его влияния в Притеречье, а лишь обострил политическую ситуацию, встревожив царское правительство, начавшее предпринимать меры по усилению своих позиций на Тереке. Безрезультатность похода 1652 г. не положила конец стремлению Аббаса II. Он решил основать ряд крепостей. Шах приказал дербентскому султану готовиться к походу для строительства крепостей у Тарков и у Соленого озера (Тузлук). В каждую крепость шах намечал поселить по 6 тыс. воинов. Сурхаю Тарковскому он приказал готовить телеги, людей и камень для этого строительства. Но «черные люди» отказались выполнить требование шаха о доставке каждым их двором к месту строительства по сотне телег камня. Не поддержал этот приказ шаха и Казаналип Эндиреевский, оставивший без ответа предложение Сурхая встретиться для переговоров по этому поводу. В ответ на активизацию шахской политики кумыкские феодальные владетели стали искать покровительство и заступничество русского правительства. Владетели таким маневром отвергли претензии шаха Аббаса II на господство, подорвали его престиж. В захватнической политике иранских шахов на Кавказе кумыкские владения занимали важное место в силу выгодного географического положения. В такой сложной международной политической обстановке кумыкские князья, в первую очередь шамхалы Тарковские, ловко лавировали в противоречиях шахского Ирана и царской России, успешно отстаивая при этом свою независимость.
Абдусаламов М.-П., кандидат исторических наук
Рассмотрено и передано для опубликования решением общего собрания краеведческого общества «Анжи-Кала» от 13.02.2014 г.

Категория: Статьи | Просмотров: 1616 | Добавил: kumyk05 | Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Сайт с.Герменчик / Дагестан